Советский период истории ознаменовался процессом стремительной урбанизации Москвы, которая, вкупе с проводимой властями антирелигиозной политикой, смела целые пласты истории столичного мегаполиса. Общеизвестными являются факты ликвидации храмов и деревень, однако немногие знают, что к уничтожению были приговорены также множество кладбищ.
При этом, согласно многочисленным источникам, перезахоронения практически не проводились, а демонтаж ограничивался сносом надгробных плит. Многие из них в дальнейшем использовались по назначению повторно, распиливались на придорожные бордюры или шли на облицовку станций метрополитена. Кости же погребенных, за исключением тех, что попадали в случайный ковш экскаватора, в большинстве случаев находятся на своих местах и поныне.
Сегодня на территориях бывших кладбищ располагаются парки, дома, офисные здания, где гуляют, живут и работают люди, зачастую не подозревая о том, что таит земля под их ногами. Тем не менее, время от времени кладбища дают о себе знать и в наши дни, когда при прокладке очередного подземного кабеля или трубопровода, рабочими случайно вскрывается забытое захоронение.
Путём сверки и наложения довоенных (а в ряде случаев и дореволюционных) карт на современные – мне удалось максимально точно определить территории ряда бывших некрополей.
Среди них: Дорогомиловское, Семеновское, Лазаревское, Братское, Филевское, Арбатецкое, Крылатское, Дегунинское, Бирюлевское, Кожуховское, Скорбященское, Холерное, Мазиловское, Всехсвятское, Симоновское, Покровское, Шипиловское, Нагатинское, Хорошевское, Дьяковское и Старое Кузьминское кладбища.
Дагерротип уничтоженного Семёновского кладбища
Идея проекта пришла случайно. Однажды, во время прогулки в окрестностях Кутузовского проспекта, у меня возникла необходимость узнать более подробную информацию об одном из расположенных там зданий. Данное строение находится недалеко от зелёной зоны на набережной Тараса Шевченко, откуда открывается красивый вид на расположенный на противоположном берегу комплекс небоскрёбов Москва-сити.
Открыв сервис Wikimapia, я узнал необходимую ему информацию, однако его взгляд зацепился за один из оставленных в описании объекта комментариев. Человек написавший его утверждал, что в ходе строительства данного здания, во время рытья котлована – из земли было извлечено большое количество человеческих костей и даже несколько целых гробов.
Изучив ряд исторических источников, я выяснил, что ранее (с 1771 по примерно 1948 год) на этом месте, расположенном в ныне очень престижном для проживания районе Москвы, располагалось старинное Дорогомиловское кладбище, одно из крупнейших кладбищ столицы, возникших в ходе эпидемии чумы 1771-72 годов.
Удивительно, но, как выяснилось, об этом кладбище читали многие, хотя едва ли догадывались об этом. Ведь именно здесь, на «совершенно безлюдном кладбище в районе Дорогомилова», согласно роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», Азазелло назначил Маргарите встречу перед тем, как отвести её на бал к Воланду.
«…Черная птица-шофер на лету отвинтил правое переднее колесо, а затем посадил машину на каком-то совершенно безлюдном кладбище в районе Дорогомилова. Высадив ни о чем не спрашивающую Маргариту возле одного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину, направив ее прямо в овраг за кладбищем. В него она с грохотом обрушилась и в нем погибла. Грач почтительно козырнул, сел на колесо верхом и улетел. Тотчас из-за одного из памятников показался черный плащ. Клык сверкнул при луне, и Маргарита узнала Азазелло…»
Заинтересовавшись данной темой, я провёл исследование, в ходе которого выяснил, что данное кладбище было одним из многих, уничтоженных в советский период. Точное количество навсегда ушедших в историю погостов назвать сложно, но оно исчисляется не одним десятком.
Бывшая территория Дорогомиловского кладбища
При этом я столкнулся с очевидной проблемой – как можно снять на фотоаппарат то, что уже было уничтожено? Казалось бы, ответ очевиден – никак. И всё же!
Первым делом я определял более-менее точные границы бывшего некрополя. Оказавшись на нужном месте, я внимательно осматривал окрестности в поисках каких-либо артефактов. Разумеется, в большинстве случаев осмотр ни к чему не приводил. За редким исключением, время и городские коммунальные службы подчистили практически всё, что могло бы хоть как-то указать на историю данного места.
Тогда я начал искать какие-то визуальные аллегории, связывающие это место с его мрачным прошлым.
К примеру, однажды, прогуливаясь по территории бывшего Дорогомиловского кладбища, я увидел чёрный пластиковый мешок из-под мусора, который некий дворник прицепил к забору автопарковки и забыл про него. Приглядевшись, я заметил, что налетающий время от времени порыв ветра придаёт мешку схожесть с некоей зловещей фигурой в чёрном балахоне. Подкараулив очередное дуновение, я сделал один из кадров проекта.
Гуляя на месте бывшего Кожуховского кладбища, я заметил полузасыпанный подвал от снесённого гаража, который по форме напоминал могильную яму. На территории бывшего Бирюлёвского кладбища я обнаружил дерево со спиленной веткой, остаток которой был замазан специальным средством темно-красного оттенка, придававшего впечатление, что растущее на бывшем погосте дерево истекает кровью.
Порой я прибегал к технологии коллажирования, совмещая исторические и современные фотографии, иногда – снимал вырезки из старых газетных статей и других источников.
Снесённый гараж на месте бывшего Кожуховского кладбища
Причины, побудившие городские власти ставить подписи на приказах об уничтожении кладбищ были разными. Зачастую такой причиной становился факт необходимости освобождения данной территории для последующей застройки.
Впрочем, данная причина была далеко не всегда обоснованной. Нередко, освобожденная от надгробий территория превращалась в парк или сквер. Например, Лазаревское кладбище, ставшее Фестивальным парком, кладбище при Покровском монастыре, превратившееся в Таганский парк, а также кладбище при уничтоженном Скорбященском монастыре, ныне ставшее Новослободским парком.
В ряде случаев под застройку по непонятным причинам уничтожалось кладбище, рядом с которым было немало свободных пустырей. Таковым, по воспоминаниям современников, было Семеновское кладбище, уничтоженное ради строительства новых цехов для завода авиационных двигателей «Салют».
Случалось, что кладбища и вовсе уничтожались без последующего использования их территорий, которые вскоре зарастали и превращались в не облагороженные зеленые массивы. Таковыми стали территории Дегунинского и Крылатского кладбищ. Последнее по официальной версии было уничтожено в ходе подготовки города к Олимпийским играм 1980 года. Аналогичный предлог использовался при уничтожении расположенного в противоположной части города Дьяковского кладбища, остатки которого и сегодня можно найти в Коломенском парке.
Ещё одной причиной, побуждавшей власти к уничтожению кладбищ, являлась проводимая в то время антирелигиозная политика. Под снос шли многие старинные храмы, расположенные при них кладбища, уничтожались попутно. Иногда это преподносилось, как чаяние народа. Так произошло с Симоновским кладбищем, располагавшимся при одноименном монастыре. Оно было уничтожено якобы по просьбам трудящихся, которые хотели возведения дома культуры в данном районе. Так появился существующий и сегодня Дворец культуры «ЗИЛ», который возвели прямо на бывшем монастырском погосте.
Одной из самых странных можно назвать причину, по которой в 1982 году было уничтожено старинное кладбище Храма Всех Святых во Всехсвятском на Соколе. Здесь, в частности, покоились (а по сути — покоятся и ныне, так как кладбище ликвидировалось без вскрытия могил) мощи Ивана Александровича Багратиона, отца знаменитого полководца времён Отечественной войны 1812 года — Петра Ивановича Багратиона. По одной из версий, уничтожение инициировали высокопоставленные жильцы соседнего, так называемого «Генеральского дома». Многих из них расстраивал вид на кладбище, открывавшийся из окон их роскошных квартир.
Сохранившийся фрагмент стены кладбища Покровского монастыря (ныне — территория Таганского парка)
Перезахоронения с приговоренных к уничтожению кладбищ были редкими. Зачастую единственным информированием посетителей о грядущем сносе являлось малозаметное бумажное объявление, размещавшееся на стене здания кладбищенской конторы. Реже – рассылались письма с уведомлениями.
При этом, срок отводимый на эксгумацию и перезахоронение останков родственников также был разным.
Уничтожение Дорогомиловского кладбища началось в 40-х годах 20 века, вскоре после его закрытия в 1938 году. Согласно историку-краеведу Юрию Валерьевичу Рябинину в этом году на кладбище ещё проходили последние похороны людей, родственники которых не догадывались о скорой участи погоста. Впрочем, разразившаяся вскоре война привела к тому, что лишь малая часть посетителей оказалась проинформирована о грядущем сносе. Как следствие – к моменту демонтажа лишь каждая пятая могила оказалась перезахоронена, в основном на открывшемся в то время Востряковском кладбище.
Родственникам покоящихся на Бирюлевском кладбище был отведён куда меньший срок – всего 6 месяцев. Но даже он не был выдержан. В интернете можно найти воспоминание одного из очевидцев уничтожения кладбища в 1977 году. По его словам, они получили письмо из Мосгорисполкома, в котором говорилось о скором уничтожении кладбища, на котором покоился их дед. Спустя три недели после организации спешного перезахоронения, они вернулись на территорию кладбища забрать оградку от старой могилы. Но оказавшись на месте, наткнулись на работающую строительную технику, раньше срока начавшую процесс демонтажа. По утверждению данного источника, около 90% усопших с данного кладбища остались лежать в земле сквера 4-го микрорайона Бирюлево недалеко от храма святителя Николая (Мирликийского) Чудотворца.
Что касается Семеновского кладбища, то в ходе первоначального этапа уничтожения южной, наиболее крупной части кладбища, шанса перезахоронить своих родственников и вовсе не дали никому. Стоял разгар Великой Отечественной войны и все сферы жизни были поставлены на военные рельсы. По свидетельствам ряда источников, вернувшиеся к мирной жизни фронтовики спустя время вспомнили и решили проведать могилы своих предков. Но, к ужасу и изумлению, их встретил лишь жалкий огрызок некогда одного из крупнейших и старейших кладбищ Москвы. А вскоре, в 60-е годы XX века был уничтожен и этот небольшой участок.
Фотоколлаж из похорон на Семёновском кладбище и одноимённого сквера на его современной территории
Конечно, уничтожению как правило не подвергались могилы общественно значимых исторических личностей. Многие были перезахоронены на Новодевичьем, Ваганьковском, Востряковском и других престижных московских кладбищах. Среди них, в частности, были художник Исаак Левитан, изначально покоившийся на Еврейском кладбище в Дорогомилове, поэт Дмитрий Веневитинов, чей прах покоился на кладбище Симонова монастыря, а также писатель Николай Гоголь, некогда упокоенный на некрополе Данилова монастыря. Все трое в последствии были перезахоронены на Новодевичьем кладбище.
При этом, если над могилой Левитана возвышается изначальное надгробие с прежнего кладбища, то многим другим памятники заменялись на, как правило, более простые и современные. Любопытно, что под изначальным камнем (Голгофой) со старой могилы Гоголя ныне покоится писатель Михаил Булгаков. Его стёсанный верх без креста, со сбитой строкой из Евангелия, изначально выглядел некрасиво. Тогда камень перевернули основанием наружу.
В ходе перезахоронений нередко опускались православные традиции, соблюдавшиеся при изначальном захоронении. Так, покойных нередко перезахоранивали головой не на запад, а в другом, зачастую противоположном направлении. Памятник же порой ставился не в ногах, как это принято, а в голове усопшего. Имели место случаи переноса одного лишь скульптурного изваяния, без эксгумации останков известной личности. Могила, таким образом, утрачивала свой статус и превращалась в кенотаф.
Что касается упокоенных из числа простых жителей, то с ними особо не церемонились. Часть усопших покоятся на своих местах в, теперь уже безымянных могилах, и сегодня. Однако, если территория уничтожаемого кладбища шла под застройку, то кости погребенных зачастую стихийно извлекались в ходе строительства фундамента будущих зданий.
Увы, но свидетели тех событий утверждают, что извлекаемые из земли кости чаще всего приравнивались к строительному мусору и вывозились вместе с ним на свалки за черту города. Наиболее часто упоминается Братеевская свалка, сама невольно ставшая кладбищем, «приютив» немалое количество эксгумированных костей с нескольких уничтоженных погостов.
В 80-х годах XX века сама свалка также была засыпана, уничтожена, а её территория застроена жилыми домами. Сейчас на этом месте располагается 1-й микрорайон Братеева.
Цветник с могилы уничтоженного Крылатского кладбища
Сохранились и достаточно жуткие свидетельства. Так, застраиваемая территория бывшего Дорогомиловского кладбища, по всей вероятности, практически не охранялась. В различных источниках можно найти воспоминания людей, утверждавших, что в окрестностях уничтожаемого кладбища можно было встретить детей, играющих с насаженными на деревянные палки человеческими черепами. Они же вспоминают о случаях обмена данных черепов на конфеты, которые детям предлагали студенты-медики.
Здесь же можно было обнаружить людей, искавших золотые коронки в черепах, а также пуговицы с мундиров участников Отечественной войны 1812 года. Отступающая после Бородинского сражения армия Кутузова оставляла за собой своеобразные мрачные метки в виде захоронений скончавшихся от ранений участников битвы. Одна из крупных братских могил была расположена как раз на Дорогомиловском кладбище. Памятник с неё позже был перенесён к Бородинской панораме, где находится и сегодня.
Одно из самых леденящих душу свидетельств принадлежит свидетелю застройки данного района по имени Сергей. По его словам, они с друзьями наблюдали за работой экскаватора, который методично копал очередной котлован. Работая, он то и дело обнажал захоронения, отбрасывая в сторону землю, содержащую фрагменты костей и обломки надгробий. Зачерпнув ковшом очередную порцию земли, он случайно срезал боковую крышку чьего-то гроба, и невольные свидетели увидели «сноп изумительных, цвета меди, женских волос невероятной длины и красоты».
По всей вероятности интересным с точки зрения архитектуры было располагавшееся неподалёку Еврейское Дорогомиловское кладбище, на территории которого сейчас расположены жилые дома, а также ближний к реке выход из станции метро Кутузовская. В частности, в воспоминаниях жителей Дорогомиловской слободы фигурирует загадочная могила, на надгробном памятнике которой были выбиты не только имя и годы жизни усопшего, но целый рассказ, повествующий о неслучайной смерти захороненного там человека, вызванной ревностью некой еврейской женщины.
В последний раз Дорогомиловское кладбище напомнило о себе в конце 90-х годов XX века, когда при строительстве бизнес-центра «Башня 2000» из земли снова извлекались кости и черепа усопших.
Сейчас на месте некогда одного из крупнейших погостов столичного региона находятся элитные жилые дома, так называемые «сталинки». Здесь, на месте бывшего кладбища, проживали генеральные секретари СССР Леонид Брежнев, Юрий Андропов и другие высокопоставленные чиновники.
Бывшая территория Дорогомиловского кладбища
Неподалёку от Дорогомиловского кладбища располагалось меньшее по размерам, но, по всей вероятности, не менее древнее Филёвское кладбище. Оно находилось за окружной железной дорогой, по которой сейчас курсируют поезда Московского центрального кольца. В дореволюционное время кладбище именовалось Армянским, наряду с одноименным погостом возле Ваганьковского кладбища, существующим и сегодня.
Кладбище было закрыто для захоронений в 1956 году, спустя примерно год начался процесс его уничтожения. Изначально через территорию кладбища должен был пройти тоннель метрополитена между станциями «Кутузовская» и «Фили». Позже, однако, проект был пересмотрен и пути прошли по открытому участку чуть ближе к берегу Москвы-реки. Как утверждают современники событий, суматоха привела к тому, что в конечном счёте перезахороненными оказались не более 20% от общего количества могил.
В 1970-е годы на месте бывшего кладбища был построен комплекс зданий Гохрана. В ходе строительства вскрывалось множество захоронений и грунт вместе с останками покойных вывозился на вышеупомянутую братеевскую свалку. Согласно источникам, могилы располагались параллельно берегу Москва-реки практически через каждые 2–3 метра на глубине около 3–5 метров. Присыпаны они были толстым слоем промышленного грунта в виде асфальта, бетона и щебня.
Этот же источник утверждает, что ближе к реке захоронения были в простых сосновых гробах, наполненных стружками. Среди них было много старых людей с отсутствующими зубами. Встречались также двойные захоронения с двумя гробами, например матери и новорожденные, но увы не выжившие младенцы. Детские гробики наполнялись букетами полевых цветов, которые, к удивлению очевидцев, оказывались практически не выцветшими.
Выше по берегу захоронения были более богатыми. Здесь обнаруживались выдолбленные из цельных стволов дерева массивные гробы на резных ножках с медными ручками.
В интернете можно также найти воспоминания очевидцев вскрытия захоронения, где судя по размерам бедренной кости упокоился человек очень высокого роста (почти 2 метра) в полном военном обмундировании. На нём была серая шинель с красным шёлковым подбоем и высокие сапоги выше коленной чашечки.
Ещё выше от берега Москва-реки вскрывались массовые захоронения солдат в военной форме 1812 года. По всей вероятности, это были участники Бородинского сражения, скончавшиеся от ранений, возможно как раз во время знаменитого Совета в Филях, который проходил в шаговой доступности от кладбища. Захоронены они были в простых гробах, у многих были заметны шрапнельные ранения костей и черепов.
Далее по берегу, уже за границей кладбища, экскаваторы вскрывали ковшами карьерные захоронения, где обнаруживались пересыпанные известью человеческие и лошадиные кости. Уцелевшие клочки военной формы, позволили предположить, что это останки солдат Великой армии Наполеона.
Бывшая территория Филёвского кладбища
Располагавшееся в Марьиной роще Лазаревское кладбище некогда было первым городским кладбищем. В 1746 году сюда был переведён так называемый «Убогий дом», куда привозили неопознанные трупы. Начав путь, как кладбище для бедняков, позже на нём стали хоронить и дворян, а также представителей духовенства. По воспоминаниям современников, в том числе гулявшего по нему лично писателю-краеведу Алексею Тимофеевичу Саладину, в начале XX века кладбище было сильно запущено. По его словам, во многих местах надписи на памятниках невозможно было прочитать из-за густых зарослей крапивы.
В 30-е годы XX века кладбище уничтожили и превратили в парк детского отдыха, ныне известный, как Фестивальный парк. Эксгумация могил практически не проводилась, большая часть усопших остались лежать на своих местах. Сохранилось свидетельство того, что демонтаж и вывоз надгробий производился небрежно и с опозданием. В течение первых нескольких месяцев работы новообразованного парка можно было наблюдать дикую картину — детей, играющих на детских площадках, которые были установлены прямо посреди поваленных надгробий.
Неподалеку от Лазаревского кладбища располагалось также Старое Лютеранское кладбище, где хоронили неправославных христиан, волею судьбы оказавшихся в императорской России и здесь же окончившие свой жизненный путь. Увы, как и вышеупомянутое Лазаревское, Старое Лютеранское кладбище к началу 20 века также пребывало в плачевном состоянии. По воспоминаниям того же Саладина, уже тогда многие могильные плиты были повалены на землю и даже использовались местными жителями в качестве столов для уличных пиршеств. Сегодня на месте данного кладбища располагается Политехнический колледж № 8 имени дважды Героя Советского Союза И. Ф. Павлова.
Некогда, оно, по всей вероятности, было единственным кладбищем для христиан-иноверцев. Позже, на территории Немецкой слободы возле реки Яузы появились Немецкое (Введенское) кладбище, а также кладбище при Лютеранской церкви Святого Михаила. Последнее также было уничтожено в 1928 году. Оно было примечательно тем, что на нём, в частности, был похоронен небезызвестный граф Яков Виллимович Брюс, а также, по некоторым сведениям, легендарный сподвижник Петра I – Франц Яковлевич Лефорт. Ныне, на месте бывшего кладбища располагается Центральный аэрогидродинамический институт имени профессора Н. Е. Жуковского.
Бывшая территория Лазаревского кладбища (ныне — Фестивальный парк)
Можно найти и подробное описание уничтожения Семеновского кладбища, выполненное руками молодых комсомольцев в первые годы войны по приказу сверху. По словам ветерана Великой Отечественной войны, критика и прозаика Владимира Кардина, принимавшего непосредственное участие в уничтожении кладбища, приказ был лаконичен «рыть котлован и не обращать внимания на могилы.» Работали они в дневную и ночную смены, круша лопатами памятники, гробы и их содержимое. В некоторых могилах, вспоминал он, усопшие лежали в несколько слоев друг под другом, что говорило о том, что здесь подзахоранивались целые поколения родственников. Изредка рабочие находили стеклянные банки с драгоценностями и золотыми монетами. В этом случае они вызывали дежурившего неподалеку милиционера и передавали находки ему.
В конце 50-х годов на остатках кладбища организовывались субботники для студентов, в чьи задачи также входило уничтожение могил. По воспоминаниям участников, в те годы вся местность до Яузы была заполнена черепами и костями воинов – героев Отечества. А в начале 1960-х годов по части последних нетронутых могил Семеновского кладбища прорыли большую теплотрассу. Местные жители до сих пор вспоминают, как в глубоком котловане лежали груды костей, а также множество офицерских и солдатских кителей и шинелей с наградами, иногда в очень хорошем состоянии.
Кладбище носило статус одного из главных военных погостов столицы. В расположенном рядом Лефортовском военном госпитале (ныне — Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко) с самого его основания в 1706 году умирали от ран и хоронились многочисленные участники различных войн Российской империи. Говорят, что среди постояльцев госпиталя имела место «чёрная» шутка о «скорой выписке на Семеновское».
Вторым известным военным погостом столицы было Братское кладбище, располагавшееся на территории нынешнего района Сокол. Просуществовав всего около 15 лет, оно, тем не менее, стало одним из крупнейших захоронений участников Первой Мировой войны. На нём обрели последний покой более 18 тысяч солдат, офицеров и сестёр милосердия. Здесь же хоронили первых в истории России павших военных летчиков. На их могилах устанавливали кресты, выполненные из двух скрещённых лопастей пропеллеров самолётов.
В советское время, однако, данная война была объявлены «империалистической» и вскоре кладбище было закрыто, а чуть позднее — уничтожено и частично застроено. Свободными от застройки остались лишь Мемориальный и Чапаевский парки, чьи земли и сегодня продолжают хранить прах героев войны.
Фрагмент надгробной плиты с уничтоженного Симоновского кладбища
Процесс уничтожения кладбищ в большинстве случаев был безотходным. Надгробия демонтировались и распиливались либо на бордюрные камни (которые за редким исключением устанавливались надписями вниз, то есть в землю), либо на материал для облицовки станций московского метрополитена.
Иногда надгробия использовались по прямому назначению повторно. При этом, имели место случаи небрежной затирки фамилий бывших «хозяев» данных памятников, которые все ещё можно прочитать, по соседству с выбитыми на ней новыми именами.
Кости усопших, как уже было сказано выше, почти никогда не выкапывались целенаправленно. Если их не касались лопаты и ковш экскаваторов, они оставались на своих местах и оказывались надежно скрыты от посторонних глаз глубоким слоем земли.
Сегодня в большинстве случаев мало что напоминает о том, что в данных местах когда-то десятилетиями, а в ряде случаев и столетиями располагались кладбища. Где-то и сегодня можно найти торчащие из земли фрагменты надгробий, а также остатки небрежно спиленных могильных оград. Реже можно обнаружить фундаменты бывших склепов.
Иногда, в ходе извлечения старых бордюрных плит, при очередном благоустройстве города, рабочие с удивлением обнаруживают выбитые на них имена и годы жизни давно ушедших людей. До 2015 года такой «бордюр» можно было видеть возле Храма апостолов Петра и Павла на Новой Басманной.
Во дворе домов на улице Трофимова и сегодня можно найти старую каменную стену. Местные жители утверждают, что данная стена осталась от некогда находившегося здесь Кожуховского кладбища и являлась по сути его оградой, а также противооползневой подпоркой, защищавшей расположенные с краю могилы от размывания.
Возможно, единственный случай «переезда» московского погоста без смены названия произошёл с Кузьминским кладбищем, изначально располагавшимся на нынешней территории Кузьминского лесопарка. И сегодня на месте бывшего кладбища можно найти фундамент бывшего склепа, фрагменты оград и надгробий. Один из надгробных камней сегодня нередко используется отдыхающими, как стол для пикников.
Бывало, что кладбища не уничтожались полностью, но значительно урезались в своих границах. Утверждают, что таковым является ныне существующее Измайловское кладбище. Некогда, вспоминают очевидцы, оно было заметно больше по площади, но уменьшилось в ходе застройки района. Окружающие кладбище дома, таким образом, стоят на бывших приграничных участках погоста.
Редко, но имели место случаи частичного возрождения уже уничтоженных кладбищ. Так случилось с Шипиловским и Дьяковским кладбищами Москвы, где и сегодня можно увидеть несколько восстановленных могил. Но юридически их территории кладбищами уже не являются.
Бывшая территория Шипиловского кладбища с частично сохранившимися могилами
Сегодня тёмная история этих мест чаще всего стыдливо замалчивается, дабы не смущать жителей близлежащих районов.
Лучшим завершением данной работы будет стихотворение Якова Петровича Полонского, которое он написал в 1842 году:
Сто лет пройдёт, сто лет; забытая могила,
Вчера зарытая, травою порастёт,
И плуг пройдёт по ней, и прах, давно остылый,
Могущественный дуб корнями обовьёт…
Он гордо зашумит вершиною густою;
Под тень его любовники придут —
И сядут отдыхать вечернею порою,
Посмотрят вдаль, поникнув головою,
И тёмных листьев шум, задумавшись, поймут…
«Кровоточащее» дерево, растущее на бывшей территории Бирюлёвского кладбища